С осени прошлого года тема нового закона «О налоге на добавленную стоимость» по степени обсуждений уступала, разве что, дискуссиям вокруг абхазской жилой недвижимости. На нашем сайте вы можете найти несколько материалов, этому вопросу посвященных. Например , статья «Поправки к закону об НДС приняты. как это будет работать».

Сегодня мы продолжаем тему интервью, которое абхазская журналистка Елена Заводская взяла у вице -премьера Абхазии Дмитрия Серикова, полностью посвященное нюансам взимания НДС и тем проблемам, с которыми сталкиваются предприниматели после вступления в силу данного закона.  Материал называется «Дмитрий Сериков: НДС поможет отследить махинации» и его ориганал опубликован на сайте «Эхо Кавказа». Мы же напоминает, что по вопросам оптимизации налогообложения и ведения бухгалтерской отчетности» предприниматели, работающие в Абхазии, могут обращаться в Центр поддержки российского бизнеса в Абхазии «Аидгылара».  где им окажут  квалифицированную помощь по этим и другим вопросам деятельности предприятия.

Дмитрий Сериков: «НДС поможет отследить махинации»

Страсти, кипевшие в Абхазии вокруг нового закона о налоге на добавленную стоимость, в последнее время утихли, однако это не значит, что у предпринимателей нет претензий и вопросов. На днях хозяин одного из сухумских магазином продемонстрировал мне свою налоговую декларацию и попросил при случае выяснить у компетентных людей, почему НДС начислен не с прибыли, а со всего оборота, а заодно поставил и некоторые другие вопросы. Я обратилась с ними к вице-премьеру правительства Абхазии Дмитрию Серикову, который курирует экономический блок.

Елена Заводская: Дмитрий Николаевич, предприниматели спрашивают, почему налоговый инспектор начислил им налог на добавленную стоимость со всего оборота? Они предполагают, что он должен начисляться с прибыли. Проясните ситуацию, пожалуйста.

Дмитрий Сериков: Принципиальное отличие новой версии закона от старой заключается в следующем: в старой версии закона производители товаров и услуг всегда платили со всего оборота. С разницы платили только некоторые виды торговой деятельности. Для торговли всегда были преференциальные условия. В новой версии закона эта преференция для торговых предприятий нивелирована. Теперь в любом виде предпринимательской деятельности платят НДС с оборота. Если взять конкретный пример, вот вы мне показали конкретную декларацию, там весь расчет сделан верно. Я объясню простую логику. Человек поехал в Сочи и купил товар, условно говоря, на 1000 рублей. В момент пересечения границы он платит в бюджет Абхазии как бы авансом 10% НДС – это 100 рублей. Дальше этот товар он перепродает, скажем, по 1500 рублей. В этом случае расчетным путем устанавливается, что исходящий НДС составляет 10% от 1500, то есть надо разделить на 11, сумма составит 136 рублей. Но при этом предпринимателю надо доплатить в бюджет разницу между той суммой, которую мы рассчитали, – 136 рублями и теми 100 рублями, которые он уже заплатил со своего оборота. Просто он часть заплатил при въезде, а потом доплачивает ровно 10% с той маржи, которую он накрутил. Чем хороша эта схема с точки зрения государства? Получается, что все операции по перепродаже становятся прозрачными. И налоговикам проще считать, и занижать налогооблагаемую базу становится сложнее. В конечном итоге для налоговиков остается одна главная задача – контролировать реальные обороты налогоплательщиков.

Елена Заводская: Есть проблема контроля товарооборота и прибыли предпринимателей. В магазине, в котором я была и где мне задали все эти вопросы, я спросила, как они показывают свой товарооборот. Они указали на кассовый аппарат и сказали, что вся информация содержится там, налоговый инспектор приходит и считывает ее. Как, по-вашему, это обеспечивает контроль?

Дмитрий Сериков: На мой взгляд, это не в полном объеме решает проблему. Наверное, ни для кого не секрет, что стандартная схема ухода от налогообложения, в частности, от того же НДС, а в конечном итоге и от налога на прибыль, заключается в занижении реального товарооборота. Наличие кассового аппарата – это только часть решения проблемы, потому что все прекрасно знают, что в большом количестве наших торговых точек кассовые чеки редко кому выдаются. И самое главное, что у нас и народ их не требует, тем самым позволяя нашим налогоплательщикам естественным путем занижать свои товарообороты и недоплачивать налоги. Я хотел бы обратиться к гражданам нашей страны и призвать их требовать от продавцов кассовые чеки. Проблему эту мы знаем. Во многих странах ее решают таким путем: не просто установкой кассовых аппаратов, но и оснащением их чипами, так называемыми ЭКЛЗ, которые «скрутить» невозможно. Они привязаны к конкретному налогоплательщику и к конкретной точке. Тем самым осуществляется тотальный контроль всех оборотов. Этот подход, который сейчас внедряет Российская Федерация, на мой взгляд, наиболее действенный, он работает уже во многих странах, в частности, в Белоруссии, в Казахстане и в других странах.

Елена Заводская: У предпринимателей есть и такой вопрос. Они говорят, вот мы, например, завезли товар в марте, заплатили ввозной НДС, но реализовали этот товар, эту партию (она может быть большой) в июле, в августе или в сентябре. Кто будет отслеживать продажи и как должна строиться система взаимозачета уплаченного при ввозе НДС?

Дмитрий Сериков: Они сами должны вести учет ввозного НДС. Если в марте человек привез 100 единиц товара по 1000 рублей, у него возникает обязательство заплатить при пересечении границы со 100 000 рублей 10% НДС – 10 000 рублей. Это произошло в марте, а с апреля он начинает свой товар продавать. У нас налоговая декларация по НДС имеет месячный срок. Соответственно, когда он будет сдавать декларацию за март, он должен внести в нее сумму товара 100 000 рублей и уплаченный при ввозе НДС – 10 000 рублей. И у него в балансе уплаченный НДС зависает как аванс. Потом в апреле он начинает реализовывать свой товар. Он продаст, скажем, по 2200 рублей десять единиц и в момент реализации в апреле покажет выручку 22 000 рублей. У него будет исходящий НДС 2000 рублей, но он уже заплатил входящий НДС по этим десяти единицам. Соответственно, в момент реализации в апреле у него возникает обязательство доплатить еще 1000 рублей. То же самое происходит в мае. Он продает еще 40 единиц и, соответственно, его реализация будет на 88 тысяч рублей. С 88 тысяч у него появляется налоговое обязательство в размере 8000 рублей, но опять же по этим 40 позициям он НДС уже заплатил, он должен доплатить в бюджет разницу между 8000 и 4000 рублями. Это стандартная схема НДС, которая работает везде. Бухгалтерский учет по закону ведет сам налогоплательщик, у него на каждую цифру есть первичные документы. Человек самостоятельно берет эти документы и раз в месяц оформляет, а функции налогового инспектора заключаются в том, чтобы просто проверить правильность расчетов и все.

Елена Заводская: Правильно ли я поняла, что взаимозачет будет сделан после реализации всей партии товара?

Дмитрий Сериков: Конечно. У нас же может быть, что человек ввез товар, но не факт, что он его конкретному покупателю сразу продал. Он может быть крупным оптовиком, оптовик может перепродать еще одному магазину, и только этот магазин продает товар конечному потребителю. Эта цепочка разбивается, скажем, на три этапа. И государство получает свою долю НДС на каждом этапе этой бизнес-цепочки. В этом смысл и регулирующая функция налога на добавленную стоимость, вся цепочка получается прозрачной. Если кто-то занимается махинациями, это очень легко отследить. Если мы хотим развивать страну и наполнять бюджет, без этого закона нам крайне тяжело будет это сделать.

Елена Заводская: Дмитрий Николаевич, по-вашему, почему местных предпринимателей так возмущает ввозной НДС, почему они заявляют, что ввозной НДС погубит абхазский бизнес?

Дмитрий Сериков: Их возмущает не просто ввод ввозного НДС, а новая схема расчета, когда налогооблагаемой базой по этому налогу становится полный оборот. Основной камень преткновения заключается именно в этом. Когда некоторые предприниматели говорят, что он нас погубит, речь идет о том, что они будут платить его со всего оборота. И на границе, и потом при последующей перепродаже. На мой взгляд, самый большой риск и самая сложная ситуация с введением новой версии закона – это наиболее объективный момент, и эти доводы лично я принимаю – заключаются в том, что у предпринимателей происходит определенное авансирование выплаты налога на добавленную стоимость. Они ведь уже заплатили деньги поставщику, и в момент пересечения границы платят 10% с себестоимости завезенного товара, соответственно, продавать этот товар потом могут и месяц, и два, и три. То есть получается определенная схема авансирования выплаты налога. Эта проблема связана с тем, что у нас банковская система далеко не так хорошо работает, как хотелось бы, у наших предпринимателей нет возможности получать кредиты на пополнение оборотных средств. Вот эта проблема адекватная и реальная, и мы над ней работаем. В ближайшее время мы эту проблему решим.

Все, что касается остальных доводов по этому вопросу, я вот на встрече с бизнесменами об этом говорил, они все не имеют отношения к НДС. Все, что перечисляется, что товар завезенный может быть в процессе хранения поврежден или украден и так далее, это имеет отношение к совсем другой системе налогообложения, когда, например, у предпринимателя есть законные основания поставить в затраты поврежденный или бракованный товар. Эта инициатива реализуется в совсем других законодательных актах.

С другой стороны, большинство людей банально не хотят понимать, что они не могут поднимать цены на свой товар, завезенный в республику, потому что, в случае сильного поднятия цены, они станут неконкурентоспособными по сравнению с тем, что можно купить за пределами Республики Абхазия. Соответственно, они не могут поднимать цены еще больше, а так они переложили бы все это на плечи потребителя. Поэтому они вынуждены смирить свои аппетиты и снизить свою маржу, которую имеют внутри благодаря разнице между ценой покупки и ценой продажи. Это нормально, любой предприниматель хочет платить меньше налогов, и я их, в принципе, понимаю. Но я могу с полной уверенностью сказать, что больше чем у половины предпринимателей торговая наценка на товар, который они завозят, особенно это касается товаров не повседневного спроса, не продуктов питания, не того, что людям нужно ежедневно, а товаров длительного пользования и другого характера, например, стройматериалов, бытовой техники, маржа, торговая наценка, которую они накручивают, составляет от 50 до 100%. Соответственно, в случае ввода НДС, да, у них произойдет снижение их доходности. Но при этом они смогут сохранить конечную цену и своих покупателей. Во всем мире вполне рентабельным и даже хорошо рентабельным считается бизнес, если торговая наценка 25%. Это правда очень хорошо. А у наших предпринимателей по товарам такого характера есть и 50% и 70%. И когда они за это борются, – это их право, и я их очень хорошо понимаю. Но я хочу, чтобы и они поняли, что эти деньги, которыми мы пополним бюджет, в конечном итоге вернутся обратно в нашу экономику. Они пойдут в социальный сектор, часть этих денег пойдет на поддержку предприятий. У нас в стране реальный дефицит ликвидности, поэтому часть этих средств, которые мы заложили в бюджет в этом году, а дополнительный доход бюджета от введения НДС должен составить порядка 1 млрд рублей, из этого миллиарда 300 млн рублей зарезервировано для того, чтобы вернуть их в экономику в виде дотаций, кредитов и субсидирования процентной ставки.

Елена Заводская: Предприниматели жалуются на то, что при пересечении границы таможенная служба требует, чтобы они делали кодировку завозимого товара. Они говорят, что у них бывает по 300 и более наименований, расписать, сгруппировать и оформить все это им очень сложно, их посылают к брокерам, которые берут за это достаточно существенную плату. Им проще положить в карман таможеннику деньги и провезти товар без кодировки. Они видят в этом коррупционную составляющую. Что вы можете на это ответить?

Дмитрий Сериков: Я сразу скажу, что никакой коррупционной составляющей в данном случае нет, а если она появляется, то только благодаря инициативе самого налогоплательщика. Коды ТНВ – товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности – это документ международного масштаба. И при пересечении товарами границ между любыми странами любой товар проходит кодировку. Это делается для того, чтобы правительство страны могло понимать, что происходит в ее экономике, оно должно понимать, что ввозится в страну, что из нее вывозится. Именно для этого и существуют коды товарной номенклатуры. Это неизбежный факт, который присутствует в любой цивилизованной стране. По-другому быть не может. Что касается непосредственно неудобства со стороны бизнесменов, я понимаю их проблемы, но они несложно решаются. Их можно решить двумя способами: либо предприятие это делает самостоятельно, либо обращается к брокерам. Суммы, которые берут декларанты, не столь крупные, как вы сейчас это представили. С другой стороны, если предприниматель хочет сэкономить, даже если это 300 позиций или больше, ему нужно просто один день посидеть и сделать это. Он ведь из недели в неделю ездит за одними и теми же товарами. Сделать это надо один раз. Создать для себя форму, разбить свой товар по кодам и, благодаря своему труду, сэкономить на таможенных брокерах. Поэтому, в принципе, это законное требование со стороны таможенного комитета, а для предпринимателя – работа на несколько часов один раз.